Том 3. Публицистические произведения - Страница 53

К оглавлению

53

До сих пор, когда речь заходит о русской печати за границей, имеется в виду, как правило, лишь издание Герцена. Какое значение имеет Герцен для России? Кто его читает? Случайно ли его социалистические утопии и революционные происки привлекают к себе внимание? Но среди читающих его мало-мальски думающих людей найдутся ли двое из ста, кто вполне серьезно отнесся бы к его идеям и не счел бы их проявлением более или менее бессознательной мономании, им овладевшей? На днях меня даже уверяли, что люди, заинтересованные в успехе и сохранении влияния издания Герцена, весьма основательно убеждали его подальше отбросить весь революционный хлам. Не доказывает ли это, что его газета представляет для России нечто совершенно иное, нежели проповедуемые им идеи. И как же скрыть от себя, что его сила и влияние определяются в нашем представлении свободными прениями, пусть и на предосудительных основаниях (это так), на основаниях ненависти и пристрастия, но тем не менее достаточно свободных (к чему отрицать?) для включения в состязание и других мнений, более продуманных и умеренных, а отчасти и вовсе разумных. И теперь, когда мы удостоверились, где кроется секрет его силы и влияния, нам не составит труда определить свойства того оружия, которое необходимо для победы над ним. Очевидно, что газета, готовая возложить на себя подобную миссию, могла бы рассчитывать на какой-то успех лишь в условиях, хотя бы немного сходных с условиями противника. Вам, дорогой князь, с вашей благожелательной мудростью, решать, как и в какой мере осуществимы подобные условия в нынешнем положении, лучше меня вам известном. Разумеется, издатели не испытывали бы недостатка ни в талантах, ни в усердии, ни в искренних убеждениях. Но, откликаясь на обращенный к ним призыв, они прежде всего хотели бы увериться, что присоединяются не к полицейскому труду, а к делу совести, и посему сочли бы себя вправе требовать всей необходимой свободы, которую предполагает по-настоящему серьезная и плодотворная полемика.

Соблаговолите взвесить, дорогой князь, захотят ли влиятельные лица, которые возглавили бы учреждение такого издания и поддерживали бы его существование, предоставить ему необходимую степень свободы; не внушат ли, возможно, они себе, что из признательности за оказанное покровительство и в знак почтительной благодарности за свое привилегированное положение это издание, которое могло бы отчасти рассматриваться ими как их собственное, должно соблюдать еще большую сдержанность и осторожность, чем все другие в стране.

Но письмо слишком растянулось, и я спешу его закончить. Позвольте только, дорогой князь, добавить в заключение несколько слов, коротко выражающих всю мою мысль. Осуществление замысла, который вы любезно мне сообщили, кажется хотя и не легким, но, по крайней мере, возможным, если бы все мнения, все честные и просвещенные убеждения имели право открыто и свободно составить мыслящее ополчение, преданное личным устремлениям Императора.

Примите уверения и проч.

Ноябрь, 1857

Комментарии

1

Первые публикации в России четырех статей Ф. И. Тютчева («Россия и Германия», «Россия и Революция», «Римский вопрос», «Письмо о цензуре в России») в оригинале и переводе на русский язык в РА в 1873 и 1886 гг. связаны с именем П. И. Бартенева, редактора и издателя РА (с 1863 по 1912 г.), в котором публиковались разнообразные документы, связанные с отечественной историей и литературой. Еще 3 декабря 1868 г. поэт писал ему: «С живым интересом и полною признательностью за доставление — читал я последние нумера вашего “Архива”. По-моему — ни одна из наших современных газет не способствует столько уразумению и правильной оценке настоящего, сколько ваше издание, по преимуществу посвященное прошедшему» (Изд. 1984. С. 329). В свою очередь издатель отчетливо понимал масштаб и значение личности поэта и мыслителя: «Его лучезарная голова — в неувядаемом венке живой поэзии; высокий строй его мыслей, беспредельная широта его сочувствий, что-то вещее, бывшее в Тютчеве, не умрут, пока сохранится на земле Русское слово и Русское имя» (РА. 1886. № 12. С. 534).

Вскоре после кончины поэта в письме к Эрн. Ф. Тютчевой от 2/14 августа 1873 г. П. И. Бартенев просил ее помощи в подготовке статьи о нем в РА. 30 ноября этого года И. С. Аксаков сообщал издателю, что получил от вдовы Тютчева его ранее неизвестные рукописи, среди которых он особо выделил материалы к трактату «Россия и Запад». И. С. Аксаков как автор первой биографии Тютчева тесно сотрудничал с РА (см. об этом: Осповат А. Л. И. С. Аксаков и «Русский архив»: К истории издания первой биографии Ф. И. Тютчева // Федоровские чтения. 1979. М., 1982. С. 73–79; Зайцев А. Д. Ф. И. Тютчев и «Русский архив»: Неопубликованное письмо Ф. И. Тютчева // Встречи с прошлым. М., 1978. Вып. 3. С. 47–51), где печатались и другие подготовленные им документы. Публикуя в 1898–1899 гг. извлечения из писем поэта к жене, П. И. Бартенев писал в предисловии: «Нижеследующие выдержки сделаны самой Э. Ф. Тютчевой. Неоднократно удостаивала она прочтением некоторых из них пишущего эти строки и на просьбы напечатать их в “Русском архиве” всякий раз отвечала: “Après ma mort” (после моей смерти). Наследникам ее обязаны мы благодарностью за позволение обнародовать эти живые черты для жизнеописания вещего поэта» (РА. 1898. № 12. С. 556).

Под конец жизни Тютчева между ним и П. И. Бартеневым установились достаточно близкие отношения. В 1868 г. редактор РА помогал И. С. Аксакову готовить к печати стихотворный сборник поэта. В конце 1872 г. Тютчев передал П. И. Бартеневу для публикации рукописи трех напечатанных без подписи в 1840-х гг. в Германии и Франции статей («Lettre à Monsieur le D-r Gustave Kolb, rédacteur de la Gazette Universelle», «Mémoire présenté à l’Empereur Nicolas depuis la Révolution de février par un Russe employé supérieur des affaires étrangères», «La Papauté et la Question Romaine»). По непонятным причинам Тютчев не уведомил издателя о первых публикациях. И. С. Аксаков в письме от 16 декабря 1872 г. спрашивал поэта: «Одна из этих статей была помещена в “Revue des Deux Mondes”, а другие две были ли где напечатаны? Но я помню, что я читал еще вашу статью когда-то о цензуре. Где она, и этим ли ограничивается собрание ваших рукописей?» (ЛН-2. С. 497). Упомянутая И. С. Аксаковым статья о цензуре («Lettre sur la censure en Russie») дополнила первоначально переданные Тютчевым П. И. Бартеневу, и все четыре сочинения составили изданный в РА основной корпус его публицистических произведений (на фр. яз. и с переводами на рус. «Римского вопроса» В. Н. Лясковским, а трех других Ф. И. Тимирязевым), перепечатывавшийся в Изд. СПб., 1886, Изд. 1900, Изд. Маркса и в последующих книгах: Тютчев Ф. И. Политические статьи. Париж, 1976 (на фр. и рус. яз.); Тютчев Ф. Русская звезда. Стихи, статьи, письма. М., 1993 (на рус. яз.); Poems and Political Letters of F. I. Tyutchev / Translated with Introduction and Notes by Jesse Zeldin. Knoxville, 1973 (на англ. яз.). Три статьи (кроме «Письма о цензуре в России») опубликованы на рус. яз. в составе сб. Тютчева «Россия и Запад: Книга пророчеств». М., 1999. Статья «Россия и Германия» напечатана на рус. яз. в изд.: Русская идея. М., 1992; Бежин луг. 1996. № 5; Тютч. сб. 1999 (перевод В. А. Мильчиной). Все четыре сочинения напечатаны на рус. яз. (перевод Л. В. Гладковой) в ПСС в стихах и прозе.

53